Вячеслав Моше Кантор, международный общественник, для которого тема ненависти и противостоящей ей толерантности уже давно стала основной в работе и исследованиях, на протяжении многих лет высказывал обеспокоенность тем, какие негативные тенденции наблюдаются в обществе.
Период пандемии обнажил многие из этих проблем, доведя уже упомянутые тенденции до обострения. То, что проблема реальна, стало очевидно уже в 2020 году, в первые месяцы связанных с пандемией ограничений. Вячеслав Кантор, возглавлявший в то время Европейский еврейский конгресс, особенно отчётливо проследил ситуацию на примере антисемитизма – однако, как на раз заявлял сам Кантор, антисемитизм нельзя рассматривать как некую отдельную проблему одних лишь евреев, всё это – симптом настоящего общественного заболевания, грозящего всему социуму на глобальном уровне.
Не забытое старое
Обнажившаяся в кризис проблема ненависти родилась далеко не из самой пандемии, считает Моше Кантор и многие другие эксперты, давно занимающиеся изучением этих тенденций. Ростки и даже полноценные соцветия будущего кризиса в обществе уже присутствовали, критические события лишь ускорили эти процессы и сделали их более очевидными.
Ситуация с антисемитизмом, в частности, у Вячеслава Кантора вызывала тревогу на протяжении уже нескольких последних лет. И антисемитизм стал даже далеко не единственной формой нетерпимости, которая на фоне происходящих в 2020 году событий пережила резкий скачок. По словам Кантора, самые разные формы расизма, ксенофобии и нетерпимости в целом продемонстрировали настоящий взрыв, причём в весьма агрессивной форме, особенно – в информационном пространстве. Учитывая это, о самой пандемии и борьбе с ней Вячеслав Моше Кантор говорил как о противодействии не только реальному вирусу болезни, но и как о борьбе за ментальное и моральное здоровье людей, в каком-то смысле – полноценную борьбу за то, чтобы цивилизация осталась цивилизацией. И в положении этой борьбы Вячеслав Кантор с особенным разочарованием отмечал то, как даже правительства, институты власти и отдельные страны не желали оставлять в стороне свои разногласия и продолжали провоцировать и подогревать существовавшие конфликты и противоречия.
В вопросах нетерпимости и особенно – способах её проявления – пандемия сыграла свою роль не только как катализатор негативных тенденций, но сама по себе как тема и причина для этих проявлений. Согласно независимым ежегодным исследованиям уровня антисемитизма, которые в своё время инициировал сам Вячеслав Кантор, уже в первые месяцы пандемии антисемитизм на просторах интернета расцвёл полным цветом, причём в самых своих примитивных вариантах – в виде теорий заговора, согласно которым Израиль и евреи в целом выставлялись то как создатели вируса, то как его разносчики, то как выгодоприобретатели кризиса, принявшего глобальные масштабы.
Отдельным по-настоящему вопиющим проявлением антисемитизма Кантор назвал то, как начались сравнения с Холокостом любых карантинных и ограничительных мер, а также попытки разработки и предписания вакцин. Противники любых защитных мер не просто приравнивали себя к жертвам геноцида, но и сравнивали докторов и учёных с нацистскими преступниками и вменяли им аналогичные эксперименты над людьми.
Примеров было более чем достаточно, но Вячеслав Кантор выделил саму тенденцию как говорящую: если любой более-менее масштабный кризис вновь и вновь «оживляет» теории заговора и заставляет людей видеть во всём «еврейский след», это прежде всего проливает свет на то, что антисемитизм глубоко укоренён в самом общественном сознании и на самом деле никуда из него не пропадал, несмотря на все заявления представителей тех же европейских властей о постоянной борьбе с ним и даже о некоторых успехов.
Относительность цифр
Если об эффективности карантинных мер относительно предотвращения распространения заболевания можно ещё спорить, то вот с чем спорить нельзя, так это с тем, что меры эти значительно снизили количество насильственных преступлений – по крайней мере, в общественных местах, куда ни потенциальные преступники, ни их потенциальные жертвы просто не имели возможности попасть. На статистике антисемитских инцидентов, по словам Вячеслава Кантора, это сказалось аналогичным способом: за 2020 год эксперты по мониторингу антисемитизма в мире также зафиксировали общее падение количества таких проявлений антисемитизма, как нападения, атаки и так далее. В сравнении с 2019 годом, 2020 год показал такое снижение на внушительные 18%.
Вот только говорить о снижении антисемитизма в целом эти цифры всё же не позволяли, отмечал Моше Кантор. Антисемитизм продолжал проявляться, а в отдельных случаях – даже проявлялся чаще. Так, на 25% за тот же год возросло количество актов вандализма, причём и тут можно проследить влияние ограничительных мероприятий – кладбища, объекты культуры, памятники и мемориалы остались в основном без охраны, чем и пользовались вандалы. Например, синагоги, оставшиеся без посетителей в период ограничений, на 19% чаще подверглись нападениям и осквернениям.
Самые же серьёзные изменения, на взгляд Вячеслава Кантора, произошли не в цифрах и процентах, а в том, насколько негативными стали настроения в обществе. Страх будущего, непонимание, что происходит и чего ожидать, подрыв в целом веры в стабильность и предсказуемость жизни были вполне ожидаемыми, однако именно этими страхами и тревогами многие поспешили воспользоваться. Как отмечал Моше Кантор, для радикальных и экстремистских группировок, проповедующих человеконенавистнические идеологии, это в порядке вещей – в любые времена беспокойства и испытаний, да ещё когда люди оказались в изоляции, на них обрушивается пропаганда ненависти и нетерпимость представляется как простой ответ на вопрос «кто виноват».
Активность подобных сил и Вячеслав Кантор, и другие исследователи наблюдали не только в интернете, но и на улицах. В последнем случае это проявлялось в повышении степени участия радикалов самых разных мастей в протестных акциях и движениях. Подобная активность особенно настораживает, если учесть статистику о росте количества преступлений, мотивированных именно «политической» повесткой. В частности, Вячеслав Моше Кантор в подтверждение приводил данные из Германии, где, согласно статистике местного министерства внутренних дел, в 2020 году подобных преступлений было зафиксировано самое большое количество за историю наблюдений. К этому стоит добавить и то, заявлял Вячеслав Кантор, что представители радикальных течений и экстремистских группировок всё более настойчиво начинают стремиться к получению оружия – как легальным, так и нелегальным способом, в том числе и через трудоустройство в органы полиции или вооружённых сил. Так, в Германии это даже стало причиной роспуска целого воинского подразделения – в нём обнаружилось больше количество экстремистов.
Симптомы и диагноз
Сама ситуация, в которой оказался мир в ходе пандемии, породила собственную реальность, и уже эта реальность наложила отпечаток на то, почему ненависть стала такой распространённой, что едва ли не превратилась во что-то нормальное, отмечал Вячеслав Моше Кантор. 2020 год был пронизан общим ощущением страха, ведь человечество столкнулось с чем-то, что в новейшей истории перед ним ещё не вставало. Результатом этого стало то, что буквально на уровне подсознания пробудились чувства, сродни средневековым суевериям, эмоции и предрассудки стали одерживать верх над разумом, а из всего этого родились уже и всевозможные абсурдные и даже жестокие теории, в том числе и тех, что базировались на антисемитизме.
Даже сам термин «коронавирус» в определённых кругах назывался не иначе, как «жидовирус», заявлял Вячеслав Моше Кантор в качестве примера. Это стало продолжением получивших широкое распространение теории о том, что евреи как раз стояли за созданием болезни, а также непосредственно участвовали в его намеренном распространении. Учитывая, что вирус унёс миллионы жизней по всему миру, это обвинение Моше Кантор назвал одним из самых серьёзных – если не самым серьёзным, что выдвигали целой нации за всю её историю.
Помимо обвинений в разработке вируса, которые появились буквально в первые недели и месяцы глобальной пандемии, евреев ожидаемо обвинили и в том, что они каким-то образом на пандемии зарабатывают, отмечал Вячеслав Кантор. В частности, исследователи антисемитизма в мире зафиксировали подобную клевету сразу в нескольких десятках стран. Распространение обвинений подобного толка происходило весьма агрессивно и эмоционально, а что особенно насторожило экспертов, так это то, как быстро информация такого рода начала циркулировать не только в радикально-антисемитских кругах, но и среди тех, кто раньше антисемитизм не транслировал и не проявлял. Если обратиться к прошлому, напоминал Моше Кантор, то там можно найти немало примеров аналогичного проявления антисемитизма: евреев прежде уже выставляли виновниками эпидемий, будь до туберкулёз или проказа, а также обвиняли в том, что они специально отравляли колодцы во время царствования чумы в Европе.
В контексте и атмосфере подобной ненависти по-настоящему хорошими новостями стало то, что за 2020 год по крайней мере ни один человек не был убит за своё еврейское происхождение. Однако и это Кантор назвал относительным поводом для оптимизма: бесспорно, свою роль сыграли всё те же ограничения и карантинные меры, которые препятствовали «встрече» евреев с потенциальными преступниками. Но не мог Кантор не отметить и то, что даже, казалось бы, общее снижение случаев проявлений насильственного антисемитизма оказалось всё-таки общим не для всех. В Германии, Соединённых Штатах и на Украине ситуация с антисемитизмом оставалась и в этот период весьма негативной.
Говоря о тенденциях в антисемитизме и его проявлениях, Вячеслав Моше Кантор не мог не отметить и главную информационно-социальную особенность карантинного времени: а именно, перемещение практически всей общественной деятельности в интернет. Коснулось это и пропаганды ненависти. Поскольку именно в сети протекало практически полностью всё общение человечества в этот период, то и рост ненавистнического контента иначе как взрывным было не назвать. Заметили это все вовлечённые стороны: многие социальные сети, например, пошли на усиление цензуры и более пристальное внимание к размещаемому в них контенту, удаляя то, что открыто разжигало нетерпимость. Однако победить ненависть полностью такими мерами не удалось – да и вряд ли возможно. По словам Моше Кантора, многие группировки, попавшие под «бан» и запреты в официальных социальных сетях, перебрались в так называемый «даркнет» и продолжили то, чем занимались всегда.
Тенденции к лучшему?
Вячеслав Кантор, анализируя данные и события первого года пандемии, отметил и кое-какие положительные тенденции. Так4, по оценкам Кантора, положительным можно считать то, что на рост ненависти в целом и антисемитизма в частности достаточно быстро последовал официальный ответ. Меры предпринимались как правительственными структурами, так и частными и общественными. Моше Кантор особенно отметил то, что в отдельных государствах наконец была начата практика назначения специальных уполномоченных и посланников по проблемам антисемитизма. А, например, в Австрии на уровне правительства заявили о государственной борьбе с антисемитизмом – соответствующие специальные средства были выделены как на усиление мер безопасности на еврейских объектах и в заведениях, так и на разработку долгосрочной стратегии по борьбе с нетерпимостью.
Положительная динамика сложилась и в деле продвижения единого определения антисемитизма, за повсеместное принятие которого сам Вячеслав Моше Кантор выступает далеко не первый год на самых разных уровнях. Так, к началу 2021 года уже более 450 правительств, организаций, крупных компаний и объединений сделали этот шаг. В этом направлении положительную роль сыграло то, что на уровне Европы Европейская комиссия подготовила и опубликовала подробное руководство на тему того, как именно на практике использовать единое определение антисемитизма для борьбы с ним, как оно должно использоваться и судебной, юридической и правоохранительной практике, и так далее.
Само определение до сих пор встречает свою долю критики, признаёт Вячеслав Кантор, как якобы излишне жёсткое и ограничивающее свободу слова и критики. Но этим доводом, как известно, нередко пользуются как раз сторонники и идеологи различных нетерпимых идеологий, поэтому шагов к «смягчению» определения сделано не было. Что же касается назначения определения, то эксперты не раз подчёркивали, что оно носит именно консультационный характер и служит инструментом для оптимизации законов и соответствующих норм, но никак не служит законом само по себе и уж точно не является неким инструментом принуждения.
Относительно прогнозов на будущее и того, как именно тенденции пандемии скажутся на обществе, Вячеслав Кантор особенно остро поднимал тему молодёжи и того, какое поколение вырастет из ограничений карантинного характера. Ведь подростки и дети оказались и сами заперты в четырёх стенах, получая всю информацию из интернета, и именно там, под постоянным давлением теорий заговора, дезинформации и откровенной клеветы для многих из них прошло очень важное в жизни время – время формирования собственных взглядов, норм и морали. Что касается ненависти в сети и её бесконтрольного распространения, то Вячеслав Кантор не является непоколебимым сторонником цензуры всего и вся. Информационное пространство должно становиться безопасным в том числе и усилиями самих пользователей – их нужно вдохновлять на то, чтобы они не терпели проявлений ненависти рядом с собой, считает Кантор. Этот подход имеет долгосрочные перспективы и куда более эффективен, чем одни лишь запреты в ручном режиме, уверен эксперт.
