– Андрей Сергеевич, какие стратегические задачи на сегодняшний день стоят перед университетом «Дубна»?
– Мы должны сделать так, чтобы университет «Дубна» был в состоянии ответить «да» на любой запрос работодателей в наукограде Дубна. Например, в особой экономической зоне «Дубна» возник целый кластер предприятий, которые занимаются производством медицинской техники и лекарств. Им нужны химики-технологи, биотехнологи и фармацевты. В университете «Дубна» сейчас нет этих направлений. Вопрос, как подойти к решению этой проблемы. Стандартный путь подготовки соответствующих кадров для университета – создание нового направления, получение лицензии, подготовка учебной программы и т.д. Нужного работодателю специалиста мы выпустим, в лучшем случае, через семь лет. Это долго, затратно и мы не знаем, будут ли востребованы через семь лет именно такие специалисты.
Есть другой путь решения проблемы, с моей точки зрения, более правильный. Университет «Дубна» должен выстроить взаимодействие с большим количеством российских вузов, причем специализирующихся на разных направлениях, и создать систему, когда недостающим у нас компетенциям студенты смогут доучиться в других вузах в рамках сетевых договоров.
То есть университет должен стать своего рода цифровым кадровым хабом. Для этого нам надо научиться строить цифровые образы вакансий и цифровые образы выпускников. Работодатели будут подавать заявку на конкретного специалиста. Начнет выстраиваться база данных вакансий и параллельно – база данных выпускников. Университет будет осуществлять «кадровый фитинг» (от англ. fit – подгонять), и доучивать студентов необходимым компетенциям, выстраивая совместные образовательные программы с разными вузами и предприятиями-партнерами.
На сегодняшний день университет «Дубна» взаимодействует уже со многими российскими вузами, например, с МГУ им. М.В. Ломоносова, МГТУ им. Н.Э. Баумана, Волгоградским государственным техническим университетом и многими другими.
– Сегодняшние студенты университета «Дубна» – это в основном дубненцы или ребята, приезжающие из других регионов?
– Лет семь назад сложилась интересная ситуация. Раньше родители говорили дубненским детям: не поступишь в Москву, пойдешь в наш университет. Сейчас не все дубненцы могут конкурировать с ребятами, приезжающими из других регионов. Лет 10–15 назад дубненцев было 30–35%. Последние годы – 15%. Дубна и Московская область вместе – это было примерно 40% студентов. Добавляем Тверскую, Ярославскую и Владимирскую области – это будет 55–60%. Оставшиеся 40% – это вся Россия.
Если говорить об уровне абитуриентов, то это, большей частью, не отличники, но крепкие четверочники. По среднему балу ЕГЭ последних лет (73–75 баллов) мы пока еще далеки от топовых московских вузов. Но тут проблема даже не в том, как мы учим, а где мы учим: инфраструктура университета (в том числе общежития) требует развития, а в нее последние лет 10–15 не было вложений. Глядя на то, как развиваются ведущие московские вузы, могу сказать, что там усилия, которые государство делает в их развитие, не сопоставимы пока с тем, что мы имеем в университете «Дубна».
– В начале 2024 года вы побывали на Всемирном фестивале молодежи в Сириусе. Расскажите, пожалуйста, чем для вас была интересна эта поездка.
– В рамках этого форума проходила стратегическая сессия, посвященная университетским кампусам мирового уровня. Ее проводило Министерство науки и высшего образования Российской Федерации. Собирались коллеги из разных регионов, в которых уже принято решение о строительстве подобных кампусов. Дубна тоже заинтересована в строительстве такого кампуса. Меня пригласили на стратегическую сессию как эксперта по привлечению иностранных студентов и иностранных ученых в образовательные и научные организации. Так что я выступал как амбассадор от двух организаций – ОИЯИ и университета «Дубна».
– Что такое кампус мирового уровня? Это студенческий городок?
– Не совсем. Речь идет о создании инфраструктуры и современной комфортной среды для учебы, науки, творчества и спорта. Это и новые общежития, и новые учебные корпуса, и научно-технические лаборатории. Место, которое будет притягивать научную и творческую молодежь из конкретного региона и из других регионов, причем не только из России.
– У Дубны есть шанс на создание такого кампуса?
– Есть, и хороший. До прошлого года на строительство кампуса мирового уровня могли претендовать города, в которых население не меньше 300 000 человек и есть, как минимум, четыре вуза.
Но летом прошлого года появилось новшество, по которому кампус может создаваться на территориях особых экономических зон. Так что по формальным признакам мы проходим. Но самое главное это потенциал Дубны. У особой экономической зоны «Дубна» сегодня большая потребность в высококвалифицированных кадрах, научный и производственный комплекс города обладает уникальными компетенциями и базой, очень удачное географическое расположение города и многое другое, так что тут складываются несколько векторов. Окончательное решение за правительством региона и страны, но мне кажется, что для Московской области наукоград Дубна – одно из самых удачных мест для реализации такого проекта как кампус мирового уровня.
В Сириусе я пообщался с людьми, которые участвуют в создании подобных кампусов в других регионах России и понял, что команда, которая сегодня есть в Дубне, способна реализовать такой проект. Сейчас наша задача доказать это правительству.
– В вашей судьбе присутствует довольно обширная география: вы жили и в Чувашии, и на севере в Ямало-Ненецком округе. Расскажите свою историю.
– Я родился в Новочебоксарске – это Чувашская республика, где мои родители работали на крупном химическом комбинате. Потом отец поехал на работу на Крайний Север в город Надым Ямало-Ненецкого автономного округа. Через год мы всей семьей переехали к нему. В Надыме я окончил общеобразовательную школу и музыкальную – по классу валторны. Даже играл в школьном духовом оркестре.
– Что вспоминаете об учебе в музыкальной школе на Крайнем Севере?
– Есть несколько ярких воспоминаний, одно из них – первый отчетный концерт в доме культуры. Пригласили родителей всех учеников, чтобы показать какого прогресса добились их дети. Мы выступали и с оркестром, и сольно. Волнение страшное. У меня сольный номер – народная песня. Аккомпаниатор вступает, а я не могу извлечь ни одного звука, во рту все пересохло. Те, кто играл на духовых, знают, что способ извлечения звука немножко похож на сплевывание. И вот первые два такта я не могу сыграть ни одной ноты, язык прилип к гортани. Потом звук появился, и дальше все пошло нормально.
Вообще музыкальная школа мне очень многое дала. На основном инструменте я сейчас уже мало что сыграю, но на гитаре в юности играл много, и в компании это очень помогало.
– Кем вы хотели стать после школы? Почему выбрали физико-математический факультет?
– Вообще в школе меня увлекала астрофизика. В старших классах зачитывался книжками из научно-популярной серии «Библиотечка «Квант». Там было несколько книг про черные дыры и нейтронные звезды, написанных большими учеными и талантливыми популяризаторами науки. Их усилиями я погрузился в мир физики. Когда встал выбор вуза, а это было очень непростое время – 1991 год, то от специализации в астрофизике меня отговорили: «Какая астрофизика? После выпуска отправишься в дикие горы в какую-нибудь обсерваторию, и там лет 15 проведешь безвылазно». Так что я вернулся в Чебоксары и поступил на физико-математический факультет Чувашского государственного университета.
– Как вы попали в Дубну? Чем вас привлек этот город?
– В университете на третьем курсе я попал на кафедру теоретической физики. Моим научным руководителем стал профессор Валерий Иванович Загребаев, который уже тогда тесно сотрудничал с Объединенным институтом ядерных исследований в Дубне. В 1996 году он переехал в Дубну и предложил мне, как своему аспиранту, поехать на длительную стажировку вместе с ним.
Когда я впервые приехал в Дубну на конференцию, в городе меня очень поразили некоторые детали. Если кто-то помнит, на улице Векслера, в районе ДК «Мир» есть место, где прямо посреди тротуара растет огромная сосна! Когда я это увидел, понял, что Дубна – особое место, где живут особенные люди, которые способны находить нетривиальные решения даже в таком вопросе как обустройство города. Дубна прямо легла мне на сердце, и я понял, что это мой город.
– Вы работаете в университете, вас окружает молодежь. Как вам кажется, чему нужно обязательно научиться в юности?
– Вертятся два слова: любовь и дружба. Этому надо не столько научиться, это надо прочувствовать, прожить. У каждого человека должны быть друзья. Без этого жить грустно. А любовь – это то, без чего человек не человек. Все остальное уже во-вторых и в-третьих.
– А что важно не потерять человеку, который руководит такой огромной организацией, как университет?
– За ворохом ежедневных проблем и рутины важно не зашориться, не зачерстветь. Когда кто-то приходит к тебе со своей проблемой, нужно найти время, выслушать и помочь, если это в твоих силах. Еще будучи деканом и проректором, я старался никогда не закрывать дверь в кабинет. И сейчас стараюсь сохранить такую открытость. В этом смысле один из директоров ОИЯИ Алексей Норайрович Сисакян служит мне примером. По рассказам, он никому не отказывал в помощи, хотя руководил организацией в разы большей, чем наш университет. У Алексея Норайровича есть такие стихи:
Поскольку нет на земле открытия,
понятого до конца,
окна и двери люблю открытые,
открытые сердца…
На мой взгляд – хороший девиз и руководство к жизни.
– Отличные слова. На кого еще в науке, а может быть, и не только в науке вы хотели бы равняться? Кто для вас является примером?
– Таких людей много. Лев Ландау, Петр Капица, Николай Боголюбов, Андрей Колмогоров и многие другие. Интереснейший для меня человек из иностранных ученых – нобелевский лауреат Ричард Фейнман, один из основоположников квантовой теории. Вообще знакомиться с жизнеописанием ученых очень полезно – рекомендую молодежи такой жанр литературы как «ЖЗЛ». Понимаешь, что эти неординарные люди жили в таких же условиях, как и ты, сталкивались с похожими проблемами, но смогли найти уникальные решения, создать красивые теории, придумать точные инструменты. Это вдохновляет, значит и ты сможешь!
Но главным примером в жизни для меня стал мой отец. Многие вещи понимаешь лишь с возрастом. Отец был простым рабочим-электротехником, без высшего образования, и при этом очень «ладным», в его руках все ладилось. Он обладал естественным чувством юмора, всегда шутил, и на всех фотографиях у него лицо с доброй и немного озорной улыбкой. Ему досталась непростая судьба, он жил во времена перемен, которые по многим в нашей стране больно ударили. Но внутренний стержень и сильный характер, позволяли ему проходить самые тяжелые испытания.
А еще он никогда не навязывал мне своего мнения, за что я ему очень благодарен. Когда я выбрал физико-математический факультет, отец сильно сомневался в правильности этого выбора, но ни слова против не сказал. Впоследствии признавался мне, как переживал, задаваясь вопросом: «Ну кем он будет? Учителем в школе»? Что ж учителем я все же стал, пусть и в вузе, но, по-моему, отца этим не разочаровал.
